стр 71

– В воде преломлены клинки, – с трудом улыбается Антен. – Надвое струи рассекая… Хотят сработать беглецам в обход… Послать на берег соглядая…<
– Они не смогут их убить! – успевает прокричать Като. – Потому что всё, всё, что они умеют – это бояться и ненавидеть!

Трак, несколько раз подпрыгнув, будто китайская игрушка, брошенная с руки ребёнка, затем высоко подскочил, обернулся пылающей птицей. И птица, роняя горячие искры, энергично, грудью забирая высоту, устремилась по своему маршруту.
Крепко обнявшись, стоят на жар-птице три сияющие фигуры. Они вершат свой путь над пятнашками ровных, аккуратных квадратиков полей, залитых солнечным светом. Над кутерьмой прозрачных облаков. Над белым материковым остовом. Над острыми костьми синюшных льдов, средь которых, завидя ускользающую жертву, страшно и устало заржал жуткий кентавр, что, не размыкая зубы, тянет, захлёбываясь чёрной кровью, собственные жилы.


                                                         ГЛАВА 11


Мы сидим за старым добрым столиком. Он смотрит, мой Знакомый, на меня, поверх меня, и молчит.
– Мы, кажется, говорили про целину? – спохватился я.
– Помимо воли человека, – прервал паузу мой Знакомый, – сбывается всё. Никто не вправе обижаться, что с истечением времени всё зло текущего момента чудесным образом трансформируется в научные, технические и культурные достижения человечества и больше никому не может причинить страдания. Но ежели одни, влетая в новую эру, с башни БэТээРа шмалят с пулемёта, то другие встретят её из шахт магического рудника, рвя пасти друг друга. Третьи же гибнут, как бабочки: другая душевная инженерия. Мы переживаем с ними их короткий полёт, облегчая трагедию.
Эпигоны Одина вновь закладывают «длинный дом», без окон, без дверей. Потерявши ген сострадания, слепцы, они тянут удавку на собственной шее, думая, что, подчиняя воле, влекут судьбу под уздцы.
Чего обещали? Кому? Государство рабочих и крестьян? По количеству мирно убиенных, страна опять приступила к строительству будущего. Братского будущего на всех.
Делать зло, значит, возлагать не бесконечные надежды на своих потомков. Наличие вопиющей детдомовщины, беспризорщины свидетельствует за то, что к концу времён Россия пришла, оставив всякие надежды.
Одно дело – участвовать в милых играх нечеловеков. Другое – плевать в порубленные иконы.
В конце второго тысячелетия россияне кое-что забыли для бога: любить друг друга. Бог забыл дать им счастливую жизнь. – Мой собеседник показал, что пора прощаться:
– Про целину, говоришь? Пусть так; она, как ни крути, любому – и часы, и весы.