– Вот он где.
Китаянки смотрят на него в упор.
«Но-но-но-но», – симметрично качают головами китаянки.
«Но-но-но-но», – пульсирует каблучками ярмарка.
«Но-но-но-но», – вторит базарное эхо.
Димон освободился от последних фишек.
«Зынь», – звякает взявшийся невесть откуда колокольчик.
– Каре... – не поверил ушам Димон, роняя руки на полный дом.
«Домой», – подумал Антен. – «Домой едем», – грея соском сороковник.
На бледных щеках Вовы – розовые яблоки:
– Я на твои деньги не рассчитывал, – говорит он в лицо Димона. – Я буду играть столько, сколько захочу. Два дня. А вы будете ждать в машине. – И, уходя, – убери его отсюда… Я тебе говорил... не будет играть… Я его обратно не повезу.
– Он не выйдет пешком с этой эрии, – слышит Антен унылый, удаляющийся ной Димона.
– Мне пофиг полиция, – звучит в ответ, – …забудь... будешь себя… – всё равно отдашь мою долю…
Время, неподвластное время, небрежно просыпав над Голливудом весенние месяцы, подгоняет лето. Лицедей-ветер обратился горячим парнем. Он перелистывает дни, как журнальные странички, рассматривая картинки. Одна сценка, разыгрываемая узнаваемыми героями под убийственно голубым небом, ему явно небезразлична. Иначе зачем ему, бабнику, вертеться вокруг четырёх мужчин, лоббирующих надлежащие аргументы в диспут.
Чистым и хорошим английским языком Эсэмес объясняет билдинг-аппартмент-менеджеру, что деньги он взял не у этого человека – он указывает рукой на Антена.
– Он говорит, что твоя жена дала ему деньги, – переводит за ним Дима Антену. – И что он принёс эти деньги для того, что бы внести их на депозит за сингл. Он говорит, что с тобою ни о чём не договаривался. И что у него есть другой руммейт.
Дима махнул в сторону парня, ожидающего через дорогу, возле автомобиля.
Полчаса тому назад Дима наведывался в гараж – заценить обстановку.
Комментариев нет:
Отправить комментарий