стр 13

Время от времени молодёжь даёт себе пожить на улице. Через час он возьмёт где-нибудь что-нибудь поесть и присоединится к собирающейся здесь же компании.

Пройдя ритуал прощания с хозяйкой гостиницы, мы направляемся к спасительному островку, на котором вчера удалось за двенадцать долларов пристроить трак на ночь. Площадка к этому раннему времени уже пуста. В центре одиноко маячит только наш автомобиль.
– Я же тебе говорила, – досадует Мари. – Мы снова забыли замкнуть двери.
Какой-то афроамериканец, метущий под соседним домом, несколько раз с любопытством подглядывает за нами.
– Поехали, – заключаю, и залезаю за руль.

В утренней тишине, отворив внутренности бесконечно интересных маленьких сувенирных лавок и ликёрсторов, просыпается чудный город.
– Я тут однажды такой сметаны наелся, – вспоминаю вслух. – Такой туман стоял плотный – можно было на куски резать. Дышать тяжело в таком тумане.
Калифорнийское солнце безапелляционно обретает свои права и разогревает сжатый в пружину Сан-Франциско.
– Ни за что на свете. Ни за что, мои дорогие, мы не пропустим наш ресторан, и сегодня, – обещаю я зачем-то.

Севернее бульвара Гири, где разноцветные двухэтажные домики притёрты друг к другу, словно клеёные картонным клеем. Севернее бульвара Гири, там домики на манер старой Европы жмутся, наезжая друг на друга, чередуясь с маленькими азиатскими бизнесами, среди овощных лавок, кинотеатров, ресторанов, среди довольно тихих улиц без троллейбусов и трамваев, посреди улочек, по которым снуют в основном выходцы из Азии (для них, собственно, это всё так помаленьку, потихоньку и устроено, и нигде, кажется, больше так не устроено, может, ещё в больших районах больших городов), в анклаве загадочной восточной культуры официант, признав нас за завсегдатаев, усаживает за столик на четверых.
Улыбаясь, китаец вытаскивает из кармана зажигалку и поджигает небольшую газовую горелочку, врезанную под центром стола. Затем приносит плошку острого бульона и ставит её на жестяной подносик, покрытый фольгой. И мы принимаемся кухарить. Посреди зала стоят столы: столы-холодильники, столы-горячие плиты. Не спеша, прошлись меж них, набирая мороженые рыбопродукты, мясо, тофу и прочее. И это всё, вслед за кусочками масла, летит в плошку. Затем туда же летят мелкие креветки и осьминожки, рыбные ролики, мясные шарики, белые кубики. Красная, белая рыба, что-то ещё из рыбы, несколько раков. Как антенны, торчат из кастрюли шпалы аспарагуса, ожидая своего размягчения. Всё кипит, шипит и клубится, по мере того как, не теряя драгоценного времени, вокруг плошки, по противню мы рассыпаем блестючие холодным льдом бледнотелые креветки.